Чехов - Пересолил

Землемер Глеб Гаврилович Смирнов приехал на станцию «Гнилушки». До усадьбы, куда он был вызван для межевания, оставалось еще проехать на лошадях верст тридцать — сорок. (Ежели возница не пьян и лошади не клячи, то и тридцати верст не будет, а коли возница с мухой да кони наморены, то целых пятьдесят наберется.)

— Скажите, пожалуйста, где я могу найти здесь почтовых лошадей? — обратился землемер к станционному жандарму.

— Которых? Почтовых? Тут за сто верст путевой собаки не сыщешь, а не то что почтовых… Да вам куда ехать?

— В Девкино, имение генерала Хохотова.

— Что ж? — зевнул жандарм. — Ступайте за станцию, там на дворе иногда бывают мужики, возят пассажиров.

Землемер вздохнул и поплелся за станцию. Там, после долгих поисков, разговоров и колебаний, он нашел здоровеннейшего мужика, угрюмого, рябого, одетого в рваную сермягу и лапти.

— Чёрт знает какая у тебя телега! — поморщился землемер, влезая в телегу. — Не разберешь, где у нее зад, где перед…

— Что ж тут разбирать-то? Где лошадиный хвост, там перед, а где сидит ваша милость, там зад…

Лошаденка была молодая, но тощая, с растопыренными ногами и покусанными ушами. Когда возница приподнялся и стегнул ее веревочным кнутом, она только замотала головой, когда же он выбранился и стегнул ее еще раз, то телега взвизгнула и задрожала, как в лихорадке. После третьего удара телега покачнулась, после же четвертого она тронулась с места.

— Этак мы всю дорогу поедем? — спросил землемер, чувствуя сильную тряску и удивляясь способности русских возниц соединять тихую, черепашью езду с душу выворачивающей тряской.

— До-о-едем! — успокоил возница. — Кобылка молодая, шустрая… Дай ей только разбежаться, так потом и не остановишь… Но-о-о, прокля…тая!

Когда телега выехала со станции, были сумерки. Направо от землемера тянулась темная, замерзшая равнина, без конца и краю… Поедешь по ней, так наверно заедешь к чёрту на кулички. На горизонте, где она исчезала и сливалась с небом, лениво догорала холодная осенняя заря… Налево от дороги в темнеющем воздухе высились какие-то бугры, не то прошлогодние стоги, не то деревня. Что было впереди, землемер не видел, ибо с этой стороны всё поле зрения застилала широкая, неуклюжая спина возницы. Было тихо, но холодно, морозно.

«Какая, однако, здесь глушь! — думал землемер, стараясь прикрыть свои уши воротником от шинели. — Ни кола ни двора. Не ровен час — нападут и ограбят, так никто и не узнает, хоть из пушек пали… Да и возница ненадежный… Ишь, какая спинища! Этакое дитя природы пальцем тронет, так душа вон! И морда у него зверская, подозрительная».

— Эй, милый, — спросил землемер, — как тебя зовут?

— Меня-то? Клим.

— Что, Клим, как у вас здесь? Не опасно? Не шалят?

— Ничего, бог миловал… Кому ж шалить?

— Это хорошо, что не шалят… Но на всякий случай все-таки я взял с собой три револьвера, — соврал землемер. — А с револьвером, знаешь, шутки плохи. С десятью разбойниками можно справиться…

Стемнело. Телега вдруг заскрипела, завизжала, задрожала и, словно нехотя, повернула налево.

«Куда же это он меня повез? — подумал землемер. — Ехал всё прямо и вдруг налево. Чего доброго, завезет, подлец, в какую-нибудь трущобу и… и… Бывают ведь случаи!»

— Послушай, — обратился он к вознице. — Так ты говоришь, что здесь не опасно? Это жаль… Я люблю с разбойниками драться… На вид-то я худой, болезненный, а силы у меня, словно у быка… Однажды напало на меня три разбойника… Так что ж ты думаешь? Одного я так трахнул, что… что, понимаешь, богу душу отдал, а два другие из-за меня в Сибирь пошли на каторгу. И откуда у меня сила берется, не знаю… Возьмешь одной рукой какого-нибудь здоровилу, вроде тебя, и… и сковырнешь.

Клим оглянулся на землемера, заморгал всем лицом и стегнул по лошаденке.

— Да, брат… — продолжал землемер. — Не дай бог со мной связаться. Мало того, что разбойник без рук, без ног останется, но еще и перед судом ответит… Мне все судьи и исправники знакомы. Человек я казенный, нужный… Я вот еду, а начальству известно… так и глядят, чтоб мне кто-нибудь худа не сделал. Везде по дороге за кустиками урядники да сотские понатыканы… По… по… постой! — заорал вдруг землемер. — Куда же это ты въехал? Куда ты меня везешь?

— Да нешто не видите? Лес!

«Действительно, лес… — подумал землемер. — А я-то испугался! Однако, не нужно выдавать своего волнения… Он уже заметил, что я трушу. Отчего это он стал так часто на меня оглядываться? Наверное, замышляет что-нибудь… Раньше ехал еле-еле, нога за ногу, а теперь ишь как мчится!»

— Послушай, Клим, зачем ты так гонишь лошадь?

— Я ее не гоню. Сама разбежалась… Уж как разбежится, так никаким средствием ее не остановишь… И сама она не рада, что у ней ноги такие.

— Врешь, брат! Вижу, что врешь! Только я тебе не советую так быстро ехать. Попридержи-ка лошадь… Слышишь? Попридержи!

— Зачем?

— А затем… затем, что за мной со станции должны выехать четыре товарища. Надо, чтоб они нас догнали… Они обещали догнать меня в этом лесу… С ними веселей будет ехать… Народ здоровый, коренастый… у каждого по пистолету… Что это ты всё оглядываешься и движешься, как на иголках? а? Я, брат, тово… брат… На меня нечего оглядываться… интересного во мне ничего нет… Разве вот револьверы только… Изволь, если хочешь, я их выну, покажу… Изволь…

Землемер сделал вид, что роется в карманах, и в это время случилось то, чего он не мог ожидать при всей своей трусости. Клим вдруг вывалился из телеги и на четвереньках побежал к чаще.

— Караул! — заголосил он. — Караул! Бери, окаянный, и лошадь и телегу, только не губи ты моей души! Караул!

Послышались скорые, удаляющиеся шаги, треск хвороста — и всё смолкло… Землемер, не ожидавший такого реприманда, первым делом остановил лошадь, потом уселся поудобней на телеге и стал думать.

«Убежал… испугался, дурак… Ну, как теперь быть? Самому продолжать путь нельзя, потому что дороги не знаю, да и могут подумать, что я у него лошадь украл… Как быть?» — Клим! Клим!

— Клим!.. — ответило эхо.

От мысли, что ему всю ночь придется просидеть в темном лесу на холоде и слышать только волков, эхо да фырканье тощей кобылки, землемера стало коробить вдоль спины, словно холодным терпугом.

— Климушка! — закричал он. — Голубчик! Где ты, Климушка?

Часа два кричал землемер, и только после того, как он охрип и помирился с мыслью о ночевке в лесу, слабый ветерок донес до него чей-то стон.

— Клим! Это ты, голубчик? Поедем!

— У… убьешь!

— Да я пошутил, голубчик! Накажи меня господь, пошутил! Какие у меня револьверы! Это я от страха врал! Сделай милость, поедем! Мерзну!

Клим, сообразив, вероятно, что настоящий разбойник давно бы уж исчез с лошадью и телегой, вышел из лесу и нерешительно подошел к своему пассажиру.

— Ну, чего, дура, испугался? Я… я пошутил, а ты испугался… Садись!

— Бог с тобой, барин, — проворчал Клим, влезая в телегу. — Если б знал, и за сто целковых не повез бы. Чуть я не помер от страха…

Клим стегнул по лошаденке. Телега задрожала. Клим стегнул еще раз, и телега покачнулась. После четвертого удара, когда телега тронулась с места, землемер закрыл уши воротником и задумался. Дорога и Клим ему уже не казались опасными.

----------

1885

Сюжет рассказа Чехова Пересолил

На станцию "Гнилушки" прибыл землемер Глеб Смирнов вызванный в одну из усадеб для межевания. До усадьбы оставалось ехать еще вёрст тридцать, необходимо было только найти то, на чем туда добраться. Спросил Смирнов у местного жандарма, где найти лошадей? Тот был удивлён такому вопросу, ведь тут собаки не найти, не то что лошадь. Посоветовал жандарм идти на станцию, уверяя, что только там можно найти извозчика. После утомительных поисков нашелся здоровый мужик, одетый в рваньё. Поехали они еле-еле на его тощей лошади. Дорогой трясло так, что душу выворачивало. Но извозчик уверял, что это только разгон, дальше лошадка побежит так, что не остановить.

По дороге землемер замирал в ужасе от открывавшейся перед ним глухой местности. В его сознании рождались мысли о том, что в такой глуши на него нападут, ограбят и никто не поможет. Стал он интересоваться у извозчика Клима не опасную ли дорогу тот выбрал. Решил землемер обезопасить свою жизнь и принялся сочинять, что якобы, на случай нападения взял с собой три револьвера.

Когда стемнело, телега повернула налево. Землемер, тут же впав в ужас, стал думать почему это ехали прямо, а теперь вдруг влево. Скорее всего, Клим его хочет куда-нибудь завести и ограбить. Принялся он снова выставлять свою мнимую храбрость и рассказывать, как на самом деле он любит драться, несмотря на то, что худой, сил много, даже однажды расправился с тремя злодеями. К тому же знаком со всеми судьями. Начальство дорожит им так, что следит, чтобы чего не приключилось. Тем временем свернули они в лес, извозчик со страха стал часто оглядываться на землемера, а тот в свою очередь начал думать, что- то недоброе замышляет, раз оглядывается.

Велел землемер придержать лошадь и не гнать так быстро. Якобы со станции в их сторону выехали четыре товарища с пистолетами. Клим пуще прежнего перепугался, чаще и чаще оглядывается. А землемер не поймёт, почему тот оглядывается и решил больше страха пустить, предложил посмотреть на его револьверы и полез в карман. В это время Клим выскочил из повозки и с криками караул побежал в чащу. Землемер, не ожидая такого поворота, задумался, как теперь самому ехать не зная дороги. Стал он звать Клима вернуться и признался ему, что врал всё это время из-за страха. Извозчик тоже признался, что слушая землемера всю дорогу, чуть не умер со страху. Дальше они отправились в путь, не боясь друг друга.

Рассказ учит тому, что нужно с большей внимательностью относиться друг к другу.

Пересолил

Несколько интересных сочинений

• Характеристика Печорина в главе Княжна Мери

  В этой главе Григорий Печорин сам рассказывает читателям о своей жизни. Кажется, что автор хочет предоставить шанс персонажу рассказать все свои душевные переживания. Характеристика Печорина в этой главе сложна для простого человека.

• Характеристика и образ Дуни в романе Достоевского Преступление и наказание сочинение

  Одним из второстепенных персонажей произведения является сестра главного героя романа Родиона Раскольникова Авдотья Романовна.

• Сочинение на тему Описание природы зимой

  Зима – наиболее холодное из всех времен года. Однако многие ждут ее с нетерпением. Трескучие морозы сковывают льдом реки, образуя каток.

• Хутор Татарский в романе Шолохова Тихий Дон

  Хутор Татарский – центральное место, где происходят все центральные события романа Шолохова под названием «Тихий дон». Промежуток развития повествования делиться на промежуток до Первой мировой войны

• Анализ сказки Пропала совесть Салтыкова-Щедрина сочинение

  Основной идей произведения являются авторские размышления на социально-нравственную тему места в жизни человека чувства в виде совести, раскрывающуюся на примере образов героев сказки, попавших в необычную ситуацию.